ИТОГИ ЛАБОРАТОРИИ МЮЗИКЛА «РЕЗИДЕНЦИЯ ТТ»-2024
Вчера на «Сцене-Молот» состоялись показы лаборатории мюзикла «Резиденция ТТ»-2024. Это итог недельной работы творческой команды финалистов: к парам композитора и либреттиста присоединились режиссёры, которые создавали эскизы будущих спектаклей с артистами драматической труппы и оркестра ТТ.
Как и любая лаборатория, «Резиденция ТТ» – это не только соревнование, но и возможность встретиться с коллегами и единомышленниками со всей России, а также поучиться у настоящих мастеров своего дела. Мы не раз слышали, что сама концентрация стольких творческих людей в пространстве одного театра – это уже идеальные условия для того, чтобы идеи рождались, музыка сочинялась и слова вставали в строчки. А что говорят те, кто провели две эти невероятно насыщенные недели вместе с нами?
Борис Мильграм даёт старт дню финальных показов «Резиденция ТТ»-2024. Фото Юлии Трегуб.
Первыми на наши вопросы отвечают коучи и наставники лаборатории мюзикла «Резиденция ТТ»-2024.
В чём особенность формата этой лаборатории?
Ая Макарова, коуч и спикер образовательной программы:
«Нельзя угадать рецепта, нет никакой формулы успеха. Нет такого, что тебе задают вопрос, как лучше сделать, и ты знаешь, – и не потому, что я неопытный коуч, а потому что никто не знает. Нет никакого ответа на этот вопрос. То есть ответ такой: нужно делать. Но чем хороша именно эта лаборатория – тем, что здесь можно пробовать абсолютно что угодно. Можно рисковать, экспериментировать, делать то, чего просит душа».
А в чём её ценность?
Татьяна Белова, спикер образовательной программы:
«Эта лаборатория делает очень важные вещи, потому что даёт стимул пробовать движение в разных направлениях. Кто знает, может быть, через 50 лет мы будем писать новую историю музыкального театра и скажем, что первые шаги в эту сторону были сделаны в 2024 году на лаборатории «Резиденция ТТ»?..»
Эскиз «Карманов умирает». Фото Юлии Трегуб.
Можно ли сказать, что к четвёртому разу лаборатория окончательно сложилась?
Ольга Шайдуллина, коуч:
«Мне кажется, сейчас уже отработана форма, при которой получается определённая, точная формулировка того, что мы хотим. Это связано с тем, что появился образовательный модуль. За три лаборатории были придуманы какие-то вещи именно с точки зрения организации и того, что предлагает лаборатория участникам – сейчас она отработана и имеет завершённую форму».
Как бы вы описали вектор развития лаборатории?
Владимир Раннев, коуч:
«Было бы естественно, если бы первая лаборатория шла со скрипом, вторая как-то полегче, третья ещё легче, а четвёртая – вау… Нет! Жизнь сложнее, чем такие простые механизмы прогресса и улучшения, где было плохо, а станет лучше. Какие-то зигзаги происходят».
Любая лаборатория имеет свои сложности. Какие они для коучей?
Михаил Бартенев, коуч:
«Поисковость на лаборатории была всегда, но в этот раз – более выраженно, напряжённо и трудно, естественно. Одно дело – когда ты направляешь, рихтуешь процесс, а другое – когда ты в эту кашу замыслов погружаешься с ними вместе. Это большая ответственность. Ты должен не просто, увлёкшись, вместе с ними забрести чёрт-те-куда. Где-то вовремя надо остановиться, найти этот момент».
Что бы вы сказали тем, кто не дошёл до финала?
Олег Лоевский, арт-директор:
«Даже если что-то не получится, главное всё равно случается – несмотря на результат. Люди знакомятся, начинаются новые проекты, которые существуют уже без нас. Я разговаривал сегодня с одним молодым драматургом, и она в потрясении от встречи с опытным режиссёром, который ей вдруг что-то объяснил, открыл. Она мне так и сказала: даже если у нас не получится, это такой опыт, такая школа, такой неожиданный поворот в профессиональной жизни… Самое главное всё равно происходит».
Команда эскиза «Первый – последний». Фото Юлии Трегуб.
Что принципиально нового в «Резиденции ТТ» этого года?
Борис Мильграм, коуч:
«В этот раз лабораторных пар было меньше, и это осознанное решение, потому что у нас был новый формат – питчинг. В нём команда из композитора, либреттиста и режиссёра не предлагает театру свой замысел, а сразу берёт артистов и представляет его уже в формате эскиза. На мой взгляд, питчинг прошёл очень удачно: из пяти работ три или даже четыре хотелось бы продолжать».
Как питчинг встроился в лабораторию?
Юлия Бедерова, коуч:
«Мне очень нравится это сочетание двух форматов. Я бы вообще фантазировала и добавляла третий формат – какой-нибудь подростковый этаж, например. Люди внутри лаборатории ведь тоже очень разные: по своим возможностям, по своему инструментарию. И чем больше смысловых и инструментальных этажей есть в этой истории, тем больше то самое пространство коммуникации, в котором мы все друг друга слышим и видим. Кто-то показывает готовый замысел, кто-то показывает поиск и работу. А кто-то первый раз в жизни оказался вообще в театральном пространстве. Ведь есть драматурги, которые пишут замечательные пьесы, есть композиторы, которые пишут замечательные концертные пьесы или партитуры для театра, но это очень редкая ситуация – когда либреттист, драматург и режиссёр начинают жить внутри театра и видеть, как это может работать».
Эскиз «Карманов умирает». Фото Юлии Трегуб.
В питчинговой части лаборатории принимали участие авторы и режиссёры, уже знакомые пермским зрителям. Среди них – Елизавета Бондарь, Дмитрий Волкострелов, Александр Плотников… У них на «Резиденцию ТТ» свой, особый взгляд: одновременно и изнутри, и со стороны.
Есть ли что-то, за что лабораторию можно поругать?
Александр Пантыкин, участник питчинга:
«Есть очень интересные идеи, но не хватает авторской дисциплины. Авторы должны подходить к себе более жёстко. Та творческая атмосфера, которая здесь на лаборатории создаётся, немножко расслабляет автора, и он начинает как бы купаться в этом творчестве, не утруждая себя какими-то погружениями, работой, обязательствами, требованиями к себе. Мне кажется, это очень важно, потому что сегодня как никогда выигрывают только те авторы, которые дисциплинированны со всех точек зрения: они грамотные, имеют образование, погружаются в тему и отдают себе отчёт в том, что, для кого и зачем они делают».
Эскиз «Блок». Фото Юлии Трегуб.
Однако самая яркая палитра впечатлений, конечно, сложилась у участников лаборатории – композиторов и либреттистов, а позднее и режиссёров. Не все из них дошли до финала, но каждый увёз из Перми какой-то особенный опыт.
Как вас встретила Пермь?
Кристина Бердникова, либреттист:
«Когда я увидела «Счастье не за горами», я приходила три дня подряд на набережную, просто сидела и смотрела на эту надпись, потому что для меня это было очень важно. В целом на этом моменте я уже поняла, что всё получилось. А если говорить чуть более серьёзно, мне как автору текста первая неделя очень многое дала. С каждой пьесой, которую я раньше писала, я в какой-то момент находилась в точке, где просто лежу на диване калачиком и реву. А этот текст написался так легко! И когда я его начала писать, то вдруг поняла, что он про меня, хотя, когда я его задумывала, я как-то по-другому хотела. И так весело, и я его очень сильно полюбила, и вообще вся эта неделя была наполнена очень тёплыми эмоциями».
Что стало для вас самым большим стрессом?
Мария Бердинских, либреттист:
«У нас изначально была одна идея, которую мы ещё до приезда на лабораторию обсуждали с композитором. Там что-то не сходилось, нужно было послушать обратную связь от наставников. И когда мы пришли на нашу вторую встречу с коучами, Борис Леонидович прочитал синопсис и сказал, что это ужасно и испортило ему всё настроение! Мы сидели на скамеечке, решали, что можно сделать, и я предложила взять уже готовую мою пьесу и переформатировать её, сделав мюзиклом. Я к тому времени не писала стихи, а тут поняла: надо. Написала первые три – и оказалось, что всё хорошо, всё получается».
Эскиз «Корейская печенька». Фото Юлии Трегуб.
Что вы можете назвать своим достижением?
Серёжа Сирин, композитор:
«За это время мы смогли сочинить не просто историю, а целую мультивселенную персонажа. Все его параллельные миры, все его возможные концовки, исходы, все его моменты рождения и варианты смерти, все его взаимодействия со всеми его возможными жёнами и так далее. Это было очень классно, потому что я в своей жизни раньше никогда не подвергался вот такому пропесочивающему процессу – это же надо не просто сочинять, а извлекать из себя и создавать из этого какой-то интересный, волнующий художественный образ».
Почему вы захотели приехать второй раз?
Арина Черепович, композитор: «Это очень интересный опыт, потому что мы обе из разных направлений: Ульяна – кино, а я – консерватория. Не очень-то близко к мюзиклу. Но круто, что мы можем какие-то свои знания соединять в единое целое и реализовывать».
Ульяна Румянцева, либреттист: «Эта лаборатория была создана для того, чтобы открыть и переоткрыть жанр мюзикла. В это жанре ещё не всё открыто, поэтому мы будем приезжать сюда каждый год, открывать новые возможности жанра… а нас за это будут кормить!»
Как вы оцениваете свою вторую лабораторию?
Екатерина Хмелевская, композитор:
«Я в этот раз была удивительно плодотворна – даже для себя удивительно. Я приехала без одной ноты и за неделю написала пять полноценных номеров, самый долгий из них – 4,5 минуты, и там не просто песня, а сцена, с разговором, с диалогами, ещё какие-то фоновые подложки… Мне кажется, это солидный результат. Мне было интересно работать с этим материалом, я участвовала не только в создании музыки, но и редактировала стихи, тексты на треть, если не больше, мои. Мы работали действительно в четыре руки. Так что я очень довольна».
Что было для вас самым ценным опытом?
Сергей Шестаков, композитор:
«Самое ценное – это опыт работы в команде с либреттистом, режиссёром и актёрами. Некоторые идеи, в том числе в плане звука, приходили совместно, так что нельзя даже сказать, кто это придумал – всё рождалось вместе и всего лишь за неделю».
Эскиз «Абсолютный слух». Фото Юлии Трегуб.
Что вас удивило на второй неделе лаборатории?
Антон Светличный, композитор:
«В работе над эскизом участвовали даже артисты, они дружно включились в процесс. Они предлагали какие-то правки в текст пьесы, в сюжетную логику, танцы сами себе ставили. По сути, это уже коллективная работа всех участвовавших в эскизе – там фактически нет никого, кто бы как-то не вложился в эту историю. Это, конечно, приятно».
Как вы поставили эскиз без режиссёра?
Люся Прохоренко и Виталий Корбесашвили, либреттист и композитор:
«Для нас было важно, чтобы это было интересно самим артистам, поэтому мы у них спросили, хотят ли они участвовать в работе. Если нет – это нормально, потому что тема достаточно тяжёлая. У нас не весёлый мюзикл. И артисты много приносили своих предложений, своего опыта. У нас было очень много разговоров, когда мы все делились своими историями. Мы могли буквально за день что-то пережить, принести, показать, дать послушать. Артисты очень круто включились, и мы за это благодарны».
Эскиз «Русская сказка». Фото Юлии Трегуб.
Помните ли вы, каким было ваше первое ощущение от лаборатории?
Роман Габриа, режиссёр:
«Первое – испуг, потому что я режиссёр драмы, и если у меня артисты поют, то они поют бытово. А здесь это, получается, генеральное выразительное средство. Поэтому я бросился в изучение путём лабораторной работы, и на какие-то вопросы себе ответил. Я понял, что эта лаборатория меня изменила, в частности, я изменился в том, что мне это понравилось. Это какое-то надбытовое существование: артист как биологическое существо по-другому существует в момент пения. Если пение – это главное выразительное средство, то изучение подходов к нему, выходов из него, его решение – это важно».
На что вы как режиссёр откликнулись в работе участников?
Тимур Кулов, режиссёр:
«В первую очередь на юмор. Я вообще считаю, что юмор – это золото театра. Если в тексте уже заложен юмор, то нужно сразу брать и разрабатывать, потому что это золото. Зритель смеётся – для меня это самое главное в театре. Заставить смеяться – это, мне кажется, одна из самых сложных вещей. Ещё в нашей истории есть такая странная чудесинка магическая. И ещё этот материал очень семейный, когда ты можешь прийти в театр с ребёнком и он что-то для себя «зацепит». А выбирал я всё равно интуитивно».
Что было самым сложным для вас?
Виктория Печерникова, режиссёр:
«Жанр мюзикла требует времени. Мы постановочной группой не спали все эти ночи, мы уже просто в изменённом состоянии сознания. Это был интересный опыт – попробовать работать вот так и тем не менее эскиз как законченный продукт сделать. Это, естественно, не мюзикл, а только подход, мы надеемся, к будущему спектаклю».
Что вы как режиссёр получили от этой лаборатории?
Дамир Сайранов, режиссёр:
«Когда я шёл на эту лабораторию, мне было интересно поработать именно с мюзиклом, потому что две премьеры, которые я выпускаю сейчас, так или иначе драматические в большей степени. Но я пришёл, и все мои ожидания разрушились в первый же день! Это удивительно – с какими вещами мне удалось поработать. Это прекрасный опыт, потому что, казалось бы, есть какое-то понимание мюзикла, а есть то, что мы сделали, и это совершенно новая и для меня удивительная вещь».
В ожидании церемонии награждения. Фото Юлии Трегуб.
Победителями лаборатории были объявлены мюзиклы «Абсолютный слух» (либреттист Кристина Бердникова, композитор Сергей Шестаков, режиссёр Дамир Сайранов) и «Корейское печенье» (либреттист Мария Бердинских, композитор Антон Светличный, режиссёр Тимур Кулов).
Лаборатория мюзикла «Резиденция ТТ»-2024 официально завершена. Поздравляем всех!